Группа островов Ли Галли знакома всем, кто ходил на яхте по Салернскому заливу. С самого утра сюда стягиваются катера с романтичными парочками, парусники, сверкающие полированными боками, и моторки с тонированными стёклами, чьи владельцы предпочитают держаться подальше от чужих глаз. Всех манит чистейшая бирюзовая вода, вид на Позитано и что-то необъяснимое, что кроется в этих скалах, очертания которых напоминают лежащую на волнах сирену.
За эту красоту мы, вероятно, должны благодарить Одиссея. Мифические сладкоголосые хищницы квартировали на другом острове неподалёку от Ли Галли, вели скромную жизнь и знали своё ремесло — приманивали песнями моряков, которые, утратив волю, вели корабли прямо на скалы и погибали. Когда хитроумный Одиссей залил воском уши своей команде и преспокойно прошёл мимо сирен, они не смогли перенести такого пренебрежения и с горя утопились. Их тела образовали скалистые острова.
Сегодня лодки не могут причалить к Ли Галли по другой причине — это частная территория, и немногим известно, что острова являются самым «русским» уголком Италии.
В конце 1910-х годов к берегу пристала лодка с писателем Михаилом Семёновым, обосновавшимся в Позитано, и его гостями Сергеем Дягилевым и молодым хореографом Леонидом Мясиным, который позже так описывал свои впечатления: «Острова принадлежали местной семье Парлато, использовавшей их только для весенней перепелиной охоты. Мы взяли лодку и отправились на серый каменистый остров, на котором не было никакой растительности, кроме опалённых солнцем кустарников. На расстоянии распростёрся залив Салерно, и в целом вид вдоль моря был великолепен. К югу располагался Пестум, на северной стороне — три высокие скалы острова Капри. Я чувствовал, что здесь мог бы найти уединение, в котором нуждался, откажись я от изнуряющего давления избранной мною карьеры. Я решил, что однажды куплю Ли Галли и сделаю его своим домом». Переговоры с семьёй Парлато продолжались несколько лет, поскольку многочисленные родственники не могли сговориться о цене. Когда в 1922 году Мясин наконец приобрёл Ли Галли, о нём говорили как о том «сумасшедшем русском, который купил каменный остров, где могут жить только кролики». Местная префектура доложила в Рим, что «цель покупки Мясина установить не удаётся. Острова ни для чего не пригодны».
Однако у хореографа были большие планы — восстановив дозорную башню XIV века, он устроил в ней апартаменты с большим репетиционным залом на втором этаже, украшенным колоннами каррарского мрамора, с полом из сибирской сосны и мезонином для квартета. Мясин разбил террасные сады с плодовыми деревьями и виноградом и засадил пустынный остров соснами и кипарисами. В 1937 году на Ли Галли гостил Ле Корбюзье, которого Мясин уговорил взяться за строительство ещё одной виллы на другой оконечности острова. Поскольку она позднее перестраивалась несколькими владельцами, сегодня в её архитектуре трудно распознать признаки функционализма, они заметны лишь в планировке комнат. На первом этаже архитектор расположил технические помещения и кухню, на втором, с видом на Капри, — просторные гостиные и кабинет, а на тенистой стороне с видом на Позитано — спальни. Леонид Мясин потратил 50 лет, чтобы превратить пустыню в райский уголок. Он задумал сделать Ли Галли центром художественной жизни. Его гостями были многие знаменитости, включая Кокто, Пикассо, Дягилева, но в полной мере осуществить свои планы Мясину не удалось. Следующим владельцем в конце 1980-х годов стал Рудольф Нуриев. Сведения о его планах на остров несколько расходятся: некоторые источники утверждают, что его не волновало сохранение наследия Мясина и он выбросил в море большую часть старой обстановки и архивы. Однако журналистам Нуриев экзальтированно рассказывал, что он намерен основать здесь балетную школу: «Это мой остров и дом всей моей жизни, который значит для меня даже больше, чем парижский. Я всегда помню о нём, думаю, что нужно поменять или починить. Я хочу сохранить мебель Мясина и его сувениры в башне. Остров должен ожить. Сюда смогли бы приезжать Мерс Каннингхэм и Глен Тэлей, а также танцовщики, чтобы учиться, развивать хореографию, преподавать. Я уже купил множество матрасов». И в то же время: «Я не хочу никого принимать на острове, пока всё не будет в полном порядке». Поначалу Нуриев с рвением занялся обустройством своих владений. Он выложил гостиные и спальни на вилле Ле Корбюзье шестигранными марокканскими плитками и турецкими изразцами и начертал свое имя и обращение к Аллаху арабской вязью над входом в дом, выписал кабинетный рояль Artmann, который доставили сюда вертолетом, — он и по сей день остаётся на том же месте. Однако хозяин бывал на Ли Галли лишь наездами, и за 2−3 дня мало что успевал.
В те годы к острову прибывали многочисленные лодки, но главным образом чтобы увидеть легендарного танцовщика. Нуриев даже выступил с протестами в итальянской прессе, потребовав прекратить подсматривать за ним. Однако журналисты ответили, что куплены острова, но не море. Тогда вспыльчивый и эксцентричный Нуриев стал принимать солнечные ванны и купиться в чём мать родила.
Вскоре его здоровье сильно ухудшилос. Пьетро, смотритель острова вот уже более четверти века, вспоминает последний визит Рудольфа: «Он приехал в августе, стояла сильная жара. Но меня прошиб пот при одном его виде: Нуриев был в меховой накидке — его знобило». Он приехал, чтобы попрощаться с Ли Галли.
Новый владелец — отельер из Сорренто Джованни Руссо — приобрёл остров в декабре 1994 года у Фонда Рудольфа Нуриева. Большая часть движимого имущества — великолепная коллекция произведений искусства и мебели — была продана по рекордным ценам на аукционах Christie’s в Лондоне и Нью-Йорке. Руссо удалось вернуть на остров лишь несколько вещей — держатели для факелов у входа в башню, кабинет и несколько зеркал. Но главное — он довершил то, что не успели окончить прежние хозяева: привёл в порядок сад, полностью отделал дома и построил ещё одну, белую виллу. При помощи своей подруги Николетты он создал артистичный интерьер. На первом этаже в дозорной башне разместились просторная кухня и столовая, на втором, в репетиционном зале, — гостиная с выложенным изразцами камином и коллекцией миниатюрных копий яхт, от катера Riva до купленного у лондонского антиквара русского речного парохода «Александрия». Старый морской фонарь приспособлен в качестве лампы, а в мезонине стоит ударная установка: «Когда-то я играл на барабанах, но теперь большей частью произвожу ужасный шум, когда остаюсь в доме один, даже собаки убегают», — шутит синьор Руссо. Вилла Ле Корбюзье, чьи лазурные стены спорят по интенсивности цвета с морем за окном, стала вместилищем редкостей, вроде седла для слона, приспособленного в качестве столика, мощного бинокля с военного корабля, мебели, инкрустированной перламутром, зеркал в рамах из ракушек, коралловых букетов, местной керамики и муранского стекла. На парных книжных шкафах стоят два античных кратера, вероятно, принадлежавшие ещё Мясину. Раз в полгода их навещает инспектор комитета по охране культуры, чтобы проверить состояние ваз.
Широко известно, что Рудольф Нуриев был не только гением балета, но и миллионером. Гораздо менее известно, что он имел завещание, и кучу родственников. И уж совсем мало кому известно, какие вокруг этого завещания в 90-х развернулись судебные тяжбы в Европе и Америке. Для адвокатов - умереть от зависти, что не они представляли стороны.
Рудольф Нуриев пользовался славой не только в узком кругу фанатов балета,
его знали тогда в мире абсолютно все
Нуриев обладал потрясающей работоспособностью (в год он мог давать до 300 спектаклей), и манией накопительства. Сбежав в 1961 году из СССР с 30 франками в кармане, к 1993 году он владел в США 500-акровым ранчо в Виржинии, домом в Дакоте и квартирой в Нью-Йорке.
Нуриеву также принадлежали во Франции вилла в Ла-Тюрби, две квартиры на набережной Вольтера в Париже, квартира в Монте-Карло княжества Монако, и дом на острове Санкт-Бартелеми во французской Вест-Индии. Нуриев также владел в Италии островом Ли Галли в Средиземном море.
Причем на свои резиденции Нуриев денег не жалел и считался страстным коллекционером - особенно он обожал роскошные старинные восточные ковры, старинную мебель и изображения обнаженных мужских тел в живописи и скульптуре. Сколько бы это не стоило (а также многочисленные акции и банковские счета), в 1993 году одна только недвижимость Нуриева предварительно оценивалась по минимуму в $21 млн., на $7 млн. активов находились в США.
Маленький Рудик с мамой Фаридой. В 1987 году Нуриеву разрешат посетить СССР для встречи с умирающей матерью
Рудольф Нуреев появился на свет в поезде, который шел в Иркутск к новому месту службы его отца - политрука Красной Армии Хамета Нуреева, и в семье до Рудольфа уже было три дочки. Самую младшую и любимую из сестер - Розу, вместе с её дочерью Гюзель, Рудольф Нуриев забрал на Запад, как только появилась такая возможность.
14 апреля в Париже Рудольф Нуриев написал своё последнее европейское завещание и 28 апреля 1992 года в Нью-Йорке своё последнее американское завещание, которые предусматривали выплаты после его смерти $ 200 000 сестре Розе и $ 50 000 племяннице Гюзель, а также оговаривали право Розы жить бесплатно до конца своей жизни в нуриевской квартире в Монте-Карло. Остальные родственники Нуриева в России не получали ничего.
Основная же часть имущества переходила Вallet Promotion Foundation (BPF) (Фонду Нуриева для талантливых молодых танцоров). Распорядителем своего завещания, Рудольф назначил Барри Вайнштейна, американского адвоката из Чикаго, который вел дела Нуриева в Америке с 1974 года.
.
СПИД в крови Нуриева был обнаружен в 1984 году. 6 января 1993 года, в возрасте 54 лет, он умер недалеко от Парижа.
В 1994 году Роза Нуреева-Франсуа и её дочь Гюзель Нуреева начали судебную тяжбу в Нью-Йорке, в которой требовали признать недействительным американское завещание своего брата и в Монако, где требовали признать недействительным его европейское завещание. Эти иски основывались на том, что адвокат Вайнштейн воспользовался болезненным состоянием звезды балета, его невменяемостью и неадекватностью, и составил завещание Нуриева практически в свою пользу.
Позже к американскому иску подключилась вторая сестра Нуриева - Разида Евграфова, со своими сыновьями - Виктором и Юрием Евграфовыми, а также Альфия Рафикова-Ягудина - дочь его третьей сестры Лиллы. Однако на судебных слушаниях они ни разу не появились, и следили за этим делом из Казани и Уфы.
Семья Нуреевых за год до рождения Рудольфа.
Суд продолжался четыре года, пока 26 июня 1998 года Федеральный суд Южного округа Нью-Йорка не признал законность завещания Нуриева. В судебном решении окружной судья Денни Чин указал: «Рудольф Нуриев осмелился бросить вызов системе. Он не был человеком, которым можно было манипулировать, и остался верен себе даже перед смертью»
.
Могила танцора на Сент-Женевьев-де-Буа. Хотя во всем мире его знали как «Нуриев», официально его фамилия писалась как «Нуреев»
Но это американское судебное решение уже не имело никакого значения - в соответствии с мировым соглашением от 5 мая 1997 года, заключенным в Монако, подтверждалось право Розы Нуреевой-Франсуа до конца её жизни бесплатно проживать в нуриевской квартире в Монте-Карло, плюс Фонд Нуриева обязывался выплачивать старушке Розе пожизненную пенсию в размере $1500 (и пусть она живет тысячу лет). Но самое главное - Фонд Нуриева выплачивал Розе Нуреевой-Франсуа и её дочери Гюзели Нуреевой единовременно $1,8 млн. за отказ от своих европейских исковых требований.
Российские родственники Рудольфа Нуриева в этом мировом соглашении не упоминались, поскольку они не были сторонами в европейской судебной тяжбе, и не получали ничего. Так что будьте жадными, наследники - судитесь.
Если есть, конечно, за что, и на что…
Острова Ли Галли в нескольких милях от побережья Амальфи называют русскими островами. Именно здесь, Леонид Мясин - главный хореограф знаменитых Дягилевских «Русских сезонов» задумывал и создавал свои балеты, мечтал построить театр и учредить художественный центр. Его планы не успели осуществиться, следующим хозяином архипелага стал выдающийся Рудольф Нуриев, который построил одну из вилл - суровую, на первый взгляд, башню, с теплыми интерьерами.
Наступила золотая пора райского уголка утопающего в бирюзовом море. Самые роскошные лодки, суда и яхты с знаменитостями, актерами, друзьями эксцентричного танцовщика постоянно окружали остров. Здесь проходили роскошные приемы, легендарный артист собирал именитых гостей, яркие звезды Голливуда сверкали драгоценными украшениями, кружились в облаках безупречных платьев с самыми достойными и выдающимися деятелями прошлого столетия. Позднее архипелаг из трех островов перешел в управление фонда Рудольфа Нуриева и через несколько лет был выкуплен господином Джованни Руссо. Настоящий хозяин смеется намекая на свою фамилию: "Это остров русских, и я тоже считаю себя русским!"…
Остров с богатой историей, безупречно красивый и полностью обустроенный - настоящая легенда, которая продолжает существовать и в наши дни. Когда-то давно-давно на скалистых берегах архипелага жили мифические сирены. Их сладкие голоса привлекали моряков, которые погибали наслаждаясь неземной красотой музыки. Танец, творчество, прекрасные мелодии живут в этих стенах. Но насладиться этим великолепием дано лишь избранным. Господин Руссо никому не позволяет фотографировать частные владения, публикация материалов запрещена, остров охраняется от посторонних глаз и трепетно сохраняется в том виде, в котором существовал при прежних своих владельцах. Я была польщена приглашением провести два дня на острове и иметь возможность создать эксклюзивный репортаж для моих утонченных друзей…
Поздний сон? Нет, я не могу уснуть и просыпаюсь рано. Здесь, на острове, я чувствую родной и близкий русский дух, присутствие творческого начала, которое пропитало стены и навсегда сохранилось в каждой детали: старинных предметах интерьера, в замысловатых узорах ручной росписи мозаек, на страницах книг обширной библиотеки…
Щебечут птицы, и шепчут волны. Я выглядываю в распахнутое окно и у меня захватывает дух. От лазурного цвета моря невозможно отвести взгляд, невозможно поверить, что это не продолжение сна, а настоящая явь! Сказка, в которой главной героиней буду я.
Спуститься вниз и прикоснуться к морской глади - мое единственное желание. Возможно, это мираж? И сейчас он растворится, оставив легкую дымку?
Я тихо выхожу из комнаты. В таком красивом сне нельзя шуметь, ведь можно его и потревожить. В саду, сквозь листву, я вижу большой стеклянный стол с вазами моих любимых фруктов, горячим кофе и свежей выпечкой…
"Мила, только не открывай глаза!" - говорю я себе. И продолжаю свой путь к морской глади, которая оказывается бассейном с циркулирующей морской водой. Я прикасаюсь к ней и чувствую свежесть.
Прохладная вода умывает моё лицо и руки, и приходит понимание того, что мои мечты - самая настоящая реальность!Здесь, на легендарном острове, можно забыть о плохом и хорошем, о проблемах и удачах, и полностью раствориться в неге, закрыть глаза и не думать ни о чем.
В следующий раз я окунусь в джакузи или в прозрачное море, - спрашиваю я себя. И позднее делаю выбор в пользу моря. А сейчас меня ждет свежее полотенце, чашка фруктов и стакан прохладной воды. Волшебники наблюдают за мной, их внимание очень деликатно. Я не видела ни одного из них, но каждое моё желание всегда осуществлялось. Иногда даже ранее, чем я успевала о нем подумать.
Я исследую остров, как одну из книг, которую нашла в прекрасной библиотеке. Её читал Рудольф Нуриев, на полях я замечаю стремительные карандашные пометки, замечания. К острову же замечаний нет: повсюду удобные гамаки и роскошные террасы, прекрасные сады и поражающие красотой виды. Центральный белый дом, башня Рудольфа Нуриева, и домик для гостей с тремя спальнями - из окон каждого здания можно наблюдать за огнями Позитано и Капри.
После прогулки ко мне на лодке приезжают друзья и мы все вместе, смеясь и весело разговаривая, спускаемся к накрытому столу. Нас ждет домашний обед: свежая рыба, которую вылавливают прямо здесь в кристальной воде рядом с островом, домашняя паста и овощи из огорода. О такой диете можно только мечтать! Более "био" и "органик" просто невозможно представить.
После обеда мы не задумываемся о том, чем заняться. Роскошная яхта зовет нас в путешествие! Веселый Капри, романтичный Позитано, солнечный Сорренто, громкий Неаполь - любое из направлений превратится в увлекательное приключение и подарит незабываемые впечатления. Где провести сказочный вечер? Как минимум 15 ресторанов Мишлен готовы встретить меня с друзьями, а господин Руссо приглашает на виллу "Tre Ville", которая находится в Позитано и тоже является его частной собственностью.
Серф, подводное плавание, парусный спорт, моторные лодки и яхты, - на острове доступен любой вид морского отдыха и спорта. Деликатный персонал каждый день организовывает новую программу - начиная от йоги и заканчивая прогулками на яхтах или вертолете.
В тишине сада сверкает белезной уютная церковь, которая готова встретить молодых и влюбленных. Более романтичное место для венчания невозможно представить! Церемонии, праздничные эксклюзивные мероприятия, юбилеи и свадьбы - любой сценарий станет уникальным и приобретет совершенно особенный характер на сказочном острове.
Такими были мои два дня на острове! Теперь я готова свернуть горы, у меня выросли крылья и организм наполнился силой. Даже улыбка стала другой. Так улыбаются дети во сне. Умиротворенные и счастливые.
Если и Вы мечтаете об эксклюзивном отдыхе в совершенно уникальном месте, где каждое желание будет предугадано, где красота соседствует с историей, а яркая роскошная жизнь с уединением и комфортом, для Вас - ценители самого лучшего, у меня есть приятная новость! Господин Джованни Руссо передал мне право быть его представителем на территории России. Он очень трепетно относится к выбору гостей и не принимает незнакомых людей, но я рада оказанному мне доверию и возможности организовать отдых для своих друзей.
Все вопросы об организации отдыха и мероприятий на острове отправляйте на мой адрес:
[email protected]
Символы острова - яркие петухи
Бассейн с морской водой
Спуск в море
Повсюду гамаки
Вертолетная площадка
Белоснежная церковь
Гордон, любимец господина Руссо, звонит в колокола
Я и господин Руссо
Интерьеры виллы Джованни Руссо
Одна из спален
Множество уютных террас
Всё готово к обеду. Все овощи, фрукты и рыба - только с острова.
Домашняя паста...
и соус
Кабинет господина Руссо
Башня Рудольфа Нуриева
Вход в башню
Вид из башни
Любимый диван Рудольфа Нуриева
И его комната
Кухня башни
Вид на остров Капри 
Поражающая воображение мозаика
Одна из комнат центрального дома, в каждой комнате разные мотивы мозаики
Донателла Кампорезе и её подарок Джованни Руссо
Друзья из Австралии
Прогулка к острову Капри, или на побережье в роскошный городок Позитано
Фото: www.cluboktravel.com
Сказочные острова небольшого архипелага Ли Галли расположены у курортного городка Позитано на Амальфитанском побережье. Три острова под названиями Галло Лунго, Ротонда и Кастеллетто имеют свою давнюю историю и описываются в сказаниях еще со времен Римской империи. Согласно мифологии, именно здесь хозяйничали сирены, встреча с которыми чуть не стала роковой для Одиссея и его спутников. Когда эта добыча от них ускользнула, сирены от отчаяния бросились в море и превратились в скалы. Это и есть архипелаг Ли Галли.
К началу ХХ века легенды позабылись, и не слишком пригодные для жизни и купания острова перестали кого-либо интересовать. Пока в 1917 году в Позитано - рыбацкую деревушку под Неаполем, не приехали Сергей Дягилев и танцовщик Леонид Мясин в компании с Пабло Пикассо и Жаном Кокто. Они побывали на этих островах, и Мясину так понравились уединенность островов и открывающиеся виды, что он уже тогда решил, что когда-нибудь сделает Ли Галли своим домом.
Несколько слов о Леониде Мясине. Имя Л.Ф. Мясина, чье творчество занимает значительное место в истории мирового балета XX века, не очень широко известно в России. Как танцовщик он начинал в труппе Большого театра, с 1914 года - в балетной труппе Сергея Дягилева, выступал в "Русских сезонах".
Леонид Мясин дебютировал как хореограф в труппе Русского балета Дягилева, где поставил такие известные балеты, как "Женщины в хорошем настроении", "Волшебная лавка", "Парад", "Треуголка", "Стальной скок" и др. После смерти Дягилева он возглавлял Русский балет Монте-Карло, сотрудничал со многими труппами Америки и Европы. Именно вокруг него объединились дягилевские артисты после смерти великого импресарио.
Лев Бакст. Леонид Мясин, 1914
Спектакли Мясина стали образцом для зарождавшегося в 30-е годы английского национального балета. Именно он поднял из руин итальянский балет. Первые труппы Южной Америки обязаны ему своими лучшими спектаклями. И даже в США до 50-х годов прошлого века самым авторитетным балетмейстером-иностранцем считался Мясин, а вовсе не прославленный Баланчин.
Сергей Судейкин. Портрет Леонида Мясина в балете “The Legend Of Joseph”
В своих мемуарах (Мясин Л. Моя жизнь в балете / Суриц Е. - М.: Артист. Режиссер. Театр, 1997) Мясин рассказывает о детстве, о годах учения в Театральном училище, о людях искусства, с которыми ему довелось работать.
Пабло Пикассо. Портрет Леонида Мясина. 1919
В Позитано вся компания приехала посмотреть на чудо-мельницу Михаила Семенова, друга Дягилева еще по Петербургу и поверенному в его делах в Италии. Это он договаривался с футуристами о декорациях к балетам, находил залы для репетиций в Риме и составлял контракты так, чтобы компания Ballets Russes не осталась внакладе. Авантюрист и острослов, Семенов сбежал в Италию от своей богатой жены. Он скитался по городам, от Рима до Неаполя, знакомился с художниками, перебивался продажами их картин и наконец осел в Позитано. Купил старую мельницу на пляже и превратил ее в виллу.
Михаил Ларионов. Мясин и Дягилев отдыхают (перо, тушь). Частная коллекция
В 1924 году после нескольких лет переговоров с местными властями Мясин сумел купить острова. Он не был в то время богат, как, впрочем, не стал богачом и потом, но для покупки больших средств и не требовалось. Ли Галли представляли собой всего лишь три скалистых, поросших кустарником острова, а точнее, один небольшой остров и две скалы, торчащие из моря, по соседству. Однако "сумасшедшему русскому" удалось обжить бесплодные скалы. Он разбил террасные сады, спускавшиеся каскадом от подножия башни, засадил пустынный остров соснами и кипарисами.
Мясин поселился на самом большом острове, Галло Лунго. Хотя жить там, не считая руин сарацинской смотровой башни, было особенно негде.
Пстепенно стараниями Мясина острова Ли Галли на полвека стали его домом, убежищем для него и его семьи, его творческой лабораторией, его кабинетом. Именно здесь он написал свои воспоминания "Моя жизнь в балете", именно здесь он продумывал свои искромётные постановки.
Леонид Мясин на острове Галло Лунго
Благодаря его усилиям на острове появились электрический генератор, большой дом для приемов (вилла гранде) и маленький для размещения гостей, а также фонтаны, сад, огород и виноградники. Башню восстановили, в ней оборудовали танцевальные классы и комнаты для учеников.
Единственное имевшееся на острове строение - развалины сторожевой башни XIV века, Мясин восстановил и реконструировал. Устроил внутри апартаменты и репетиционный зал, украшенный колоннами из каррарского мрамора.
Твердо решив проводить на острове как можно больше времени, танцовщик придумал себе занятие - летнюю школу танцев. Он хотел построить даже театр, но фундамент несколько раз смывало волнами.
Между работой и тихой семейной жизнью прошли годы. В середине 1930-х к Мясину заехал в гости приятель, архитектор Ле Корбюзье. Окинув профессиональным взглядом владения танцовщика, он предложил свою помощь в переделке существующих строений и благоустройстве острова.
Так на Галло Лунго появился бассейн с фантастическим видом на другие два острова архипелага, а скромный гостевой дом превратился в аристократическую виллу. Белоснежная внутри, имеющая в качестве украшения исключительно виды из окон, она получила название "Белый дом".
В 1938 году Леонид Мясин разошелся с Евгенией Деляровой и женился на Татьяне Милишниковой (сценический псевдоним Орлова). В 1941 году у них родилась дочь Татьяна (в будущем также танцовщица, в замужестве баронесса Стефан де Ватсдорф), а в 1944 на свет появился сын Леонид, ставший артистом балета и балетмейстером, известным под именем Лорка Массин (Массине).
Леонид Мясин с дочкой Татьяной
С 1947 творчество Леонида было связано преимущественно с Европой. Мясин снялся в нескольких фильмах, среди которых: "Красные башмачки", "Сказки Гофмана" (1951), "Неаполитанская Карусель" (1954), вместе с Софи Лорен. Он также работал как хореограф при постановке фильмов.
Леонид Мясин в одном из фильмов
В последние годы жизни Мясин считал своим священным долгом сохранить дягилевское наследие. В 1972 году в одном из интервью он признавался: "Я был слишком молод в период знакомства с ним, чтобы оценить значение и величие его фигуры. Мне стоило прислушиваться к каждому его слову, поскольку он всегда был прав".
Умер Леонид Мясин 15 марта 1979 в немецком городе Боркен. Перед смертью он написал: "Когда я купил остров, я думал о нем только как о тихом убежище от моей напряженной деятельности. И только сейчас я осознал, что это был источник вдохновения, приводивший меня к жизни непритязательной, создававшей определенный духовный мир и безмятежность, которые я никогда не мог найти ни в каком другом месте".
После смерти Леонида Мясина в 1979 году семья некоторое время колебалась, продавать ли остров, но содержать его было слишком тяжело.
К счастью, покупатель нашелся достойный. Леонид Мясин-младший, которого все называли Лорка, танцевал тогда в парижской Гранд-опера.
Леонид Мясин с сыном Лоркой
Руководитель балетной труппы Рудольф Нуреев восхищался творчеством его отца и уговорил сына продать остров. “Это место будет меня вдохновлять”, - сказал танцовщик. Он еще не знал, что болен (диагноз ВИЧ поставили только в 1985 году) и скоро больше не сможет выходить на сцену.
Рудольф Нуреев
Нуреев занялся обустройством острова с той же неукротимой энергией, что поражала в его танце. Стиль Мясина показался ему слишком аскетичным, и он задумал грандиозную переделку интерьеров. Из всех своих поездок танцовщик привозил антикварную мебель и посуду.
“Белый дом”, главная вилла и башня превратились в роскошные восточные дворцы, яркие и избыточные, как декорации к его последнему балету “Баядерка”. Стены выложены плиткой, по-мавритански пестрой, местами с арабской вязью.По его распоряжению на остров свезли в огромном количестве мозаику и керамическую плитку, которую он лично просматривал и выбирал то, что пойдет на украшение стен.
На кухне сохранился обеденный стол Мясиных. Ножки и каркас - деревянные, а верхняя часть - из мрамора молочного цвета.
Нуреев, как и Мясин, хотел "посвятить Галли балету". "Остров должен ожить. Сюда могли бы приезжать Мерс Каннингем и Глен Тетли (американские хореографы), а также танцовщики, чтобы учиться, развивать хореографию, преподавать", - говорил Рудольф. Он репетировал свои последние роли в зале дозорной башни и мечтал проводить танцевальные вечера на площадке рядом с ней. Но силы покидали Нуреева. Он все чаще приезжал на Галли просто скрыться от людей и суеты.
Многочисленные гости вспоминают, что артист не выглядел умирающим. Он работал, пока мог, невзирая на кашель и жар, увлеченно занимался оформлением интерьеров, загорал и носился вокруг острова на водном мотоцикле. Нуреев считал, что солнце и работа могут его вылечить. Они помогли, но лишь на время.
Рудольф Нуреев
После смерти танцовщика в 1993 году остров, формально принадлежавший фонду его имени, несколько лет пустовал. Гостиничный магнат Джованни Руссо купил остров в 1995 году у Фонда Нуреева. К тому времени Фонд распродал всю мебель с аукциона. Так что новый хозяин Галли собирал наследие двух предыдущих по крупицам, на антикварных салонах по всему миру.
Джованни Руссо, воплотил старую мечту Леонида Мясина и Рудольфа Нуриева о фестивалях на островах Ли Галли. В конце августа 2014 года тут прошли первые музыкальные концерты и танцы, а затем - небольшой искусствоведческий семинар. Все это происходило в рамках ежегодного фестиваля “Позитанский миф”. Так что русская традиция продолжается...
Источники информации и фото.
Остров, что расположен у Амальфитанского побережья, напротив курортного городка Позитано называют «Остров Нуреева». На самом же деле, географическое имя совсем другое – «Архипелаг Ли Галли». Почему архипелаг, да потому, что там не один, - а целых три острова! Просто они совсем маленькие и находятся на близком расстоянии друг от друга. И расположены таким образом, что с суши смотрятся как один остров. Примечательно, что второе название архипелага Ле Сиренузе – то есть место обитания сладкоголосых сирен. Этот архипелаг назван так потому, что самый большой из трех островов похож на фигуру сирены, если смотреть на него сверху. А может быть потому, что острова Ли Галли были описаны Гомером в Одиссее, именно там пели сирены, встреча с которыми чуть не стала роковой для Одиссея и его спутников. Сирены чарующими песнями заманивали плывущих мимо путников, которые, забыв всё на свете, подплывали к волшебному острову и погибали вместе с кораблями. Одиссей избежал коварных сирен лишь благодаря предостережению Цирцеи: он залепил уши своих спутников воском, а самого себя велел привязать к мачте. Когда добыча ускользнула от коварных сирен, они от отчаяния бросились в море и превратились в скалы. Кроме Одиссея еще один мифический герой сумел не стать их жертвой. Это был Орфей. Он просто заглушил их своим пением и звуками своей лиры.
На самом крупном серповидном острове Галло Лунго когда-то был расположен монастырь, впоследствии превращенный в местную тюрьму. Тут же, вследствие постоянной угрозы нападения на Позитано сарацинских пиратов, была воздвигнута сторожевая башня, которая ныне носит название Арагонской.
Так уж случилось, что современная история островов Ли Галли тесно связана с русским балетом.
Первыми их прославил русский танцор и хореограф, Леонид Мясин. Мясин уехал на запад юношей, в составе Русских балетов Дягилева, и сделал свою блестящую карьеру уже в Европе и в Америке. На Юге Италии ему предоставлял гостеприимство литератор Михаил Семенов, живший в Позитано.
В 1917 году Мясин со спутниками - Сергеем Дягилевым, Пабло Пикассо и Жаном Кокто - гостил в Позитано, где Семенов купил старую мельницу на пляже и превратил ее в виллу. Из окна семеновской мельницы Мясин и увидел впервые острова Ли Галли. Тогда острова принадлежали местной семье Парлато. Это семейство использовало их только для весенней перепелиной охоты. Мясин вспоминает: «Я чувствовал, что здесь мог бы найти уединение, в котором нуждался, откажись я от изнуряющего давления избранной мною карьеры. Я решил, что однажды куплю Ли Галли и сделаю его своим домом”.
Сказано – сделано. В 1922 году у архипелага появился новый хозяин. Местные жители говорили о нем, как о “сумасшедшем русском, который купил каменный остров, где могут жить только кролики”. А чиновники рапортовали в Рим: «Цель покупки неизвестна - архипелаг ни для чего не годен».
Мясин хотел превратить Ли Галли в художественный центр. «Я надеялся продолжить дягилевскую традицию, когда вместе собираются молодые художники, композиторы, писатели, артисты балета и хореографы, чтобы обменяться идеями и создавать новые работы», - говорил он. По разным причинам ему не удалось это сделать, но Мясин не раз возвращался на острова. “Всякий раз, когда я в последние годы был свободен от профессиональных обязательств, я все больше и больше времени проводил на островах Ли Галли... По многим причинам острова Ли Галли играли важную роль в моей жизни. Именно там я сочинял хореографию для своих самых известных постановок. Может быть, это было причиной, почему я поддерживал Ли Галли годами, несмотря на все трудности”. Мясин умер в 1979 году в Кельне. Перед смертью он написал: «Когда я купил остров, я думал о нем только как о тихом убежище от моей напряженной деятельности. И только сейчас я осознал, что это был источник вдохновения, приводивший меня к жизни непритязательной, создававшей определенный духовный мир и безмятежность, которые я никогда не мог найти ни в каком другом месте».
В 1988 году Рудольф Нуриев - последняя легенда Ли Галли - приобрел острова у наследников Мясина. Советские газеты писали: "Рудольф Нуриев, отщепенец, приговоренный к 7 годам лагерей, купил себе на Средиземном море архипелаг." Советским читателям архипелаг этот
представляляся чем-то большим, как слава Нуриева. Они не знали, что на самом деле он весьма скромный, по сути дела, это компактная группа из трех скал или даже камней. Но слава этих камней, действительно, превосходит их размеры.
Девиз Нуриева был следующий: “Хочу опустить уставшие ноги в теплое море”. На архипелаге Ли Галли ему это удалось. Он приглашал в свое обиталище немногих. Редкие гости оставались ночевать на острове. На Галло Лунго, крупнейшем из трех островов, великий танцовщик устроил построил виллу, в которой он устроил для себя настоящую "пещеру Али Бабы", богато украшенную антиквариатом и декорированную в восточном стиле.
Нуриев, как и Мясин, хотел «посвятить Галли балету». «Остров должен ожить. Сюда могли бы приезжать хореографы, а также танцовщики, чтобы учиться, развивать хореографию, преподавать», - говорил Рудольф. Он репетировал свои последние роли на Галлло Лунго в зале дозорной башни и мечтал проводить танцевальные вечера на площадке рядом с ней. Но силы покидали Нуриева. Он все чаще приезжал на Ли Галли просто скрыться от людей и суеты. Он мечтал быть похороненным на этих островах, но его мечте не суждено было сбыться, планы о продаже острова возникли еще до его смерти.
В середине 90-х годов, после смерти Нуриева, архипелаг приобрел соррентийский гостиничный магнат, Джованни Руссо. Он шутливо говорит, что карма у него такая – скупать русские места: чуть раньше он приобрел в Сорренто виллу, где жил Максим Горький. Джовнии Руссо - большой поклонник русской культуры, который даже свою любимую собаку назвал Игорь, возможно, в честь Стравинского.
Пятнадцать лет синьор Руссо потратил на перестройку и обустройство острова, чтобы превратить его в роскошное место для отдыха, в комфортабельный отель. И вот, что получилось:
Отсюда можно различить две виллы: Вилла Джованни - справа персикоаого цвета, и Беллая Вилла, которая стоит почти вплотную к небольшой белой капелле. Позади Виллы Джованни виднеется верхушка башни 12 века.
Если вы решили остановиться на острове, у вас есть шесть аппартаментов на выбор: 2 на Вилле Джованни, 2 в старинной Арагонской Башне и 2 в Беллой Вилле.
Ступеньки от капеллы ведут прямо к морю
Терраса Виллы Джованни
Каждая комната на Вилле Джаванни украшена изысканными изразцами.
Полностью выложенная изразцами спальня Виллы Джованни выходит на обеденную террасу.
Обеденная терасса похожая на бассейн.
Кухня с глиняной печью для приготовления пиццы.
Спальня Нуриева, украшенная турецкими коврами и гигантскими лампами.
Вход на Виллу Джованни.
Вся белоснежная снаружи и изнутри небольшай капелла вмещает 20 человек.
Современный минималистичный интерьер.
С террасы Белой Виллы видна капелла
Дозорная башня теперь не то что во времена сарацинов. Апартаменты класса люкс с плазмами и холстами современных художников занимают все три этажа. Рядом вертолетная площадка.
