Я помню, как советская пропаганда клеймила апартеид в ЮАР, «расовую сегрегацию», т.е. раздельную жизнь негров и белых. Это было чуть ли не абсолютным злом. В прессе печатались фотографии вывесок «для белых» и «для черных» как какого-то запредельного ужаса, вселенской несправедливости.

Нельсон Мандела был иконой для всего «прогрессивного человечества», лауреат Нобелевской премии… Ну вот, свергли прежний режим апартеида, установилась власть чернокожих. Что-то очень мало сообщается о том, что теперь происходит в ЮАР. Видимо, ничего хорошего. Почему - объяснений не даётся.

Помню, что когда-то, в начале 1990-х г.г., русские и вообще постсоветские граждане мечтали о переезде в ЮАР, полагали, что если они туда переедут в большом количестве, то смогут удержать эту страну от катастрофы… что наведут там порядок. Нет, туда их не пустили. Хорошо, что хоть нашлись русские, описавшие ситуацию (западные люди - не взялись бы).

Оригинал взят у tannen в Африка. часть четыре. ЮАР. Йоханнесбург.

Будут вас кусать,
Бить и обижать,-
Не ходите, дети,
В Африку гулять.
К. И. Чуковский .

Йоханнесбург.

1. Начнем сразу с выводов.

Апартеид отменили напрасно. И это вне всяких сомнений!

2. Теперь тезисно.

Йоханнесбург сдан!

Город захвачен бабуинами упырями и вурдалаками.
Белых людей нет вообще.
Видел только одного и тот был бомж, а бомжи, как известно интернационалисты покруче Коминтерна будут.
Белые сидят по домам или торчат на работах, на улицах стараются не появляться.

3. Теперь поподробнее.

Нам надо было в Йохане околачивать груши часов девять. Мы уговорили Михалыча, а тот уговорил какого то смертника, свозить нас покататься в центр города. Мы, еще то дурачье, храбрились друг перед другом, дескать главное доехать до центра, а уж там то мы, сука, покажем всем кто такие россияне державники.

Не показали.

Почему? Отвечу дипломатично, завуалировано, прямо.
Мы обосрались.

Спускаясь к Йоханнесбургу, с высоты плато, город смотрится очень даже ничего себе.
Красивый, большой, современный. Много высотных зданий, множество английских парков. Попадаются на глаза красивые здания в викторианском стиле. Зеленые лужайки, голубое небо.
Когда же мы заехали вовнутрь, картина оказалась не столь радужной.
Город брошен.
Электричества нет.
Мусор не вывозится.
Канализация не работает.
Расчищены только дороги для транспорта и работают лишь светофоры.
Причем это был еще только в центр, там где какбЭ можно проехать и где есть гарантии что не грохнут.

Перед выездом в город, водила, которого уговорил Михалыч, прочел нам вводную.
Он говорил, будучи немного на взводе, часто сгладывая, и инстинктивно озираясь назад.

« Если блеать хотите жить, делайте сука точно как я вам говорю.
В городе НЕ ОРАТЬ , внимания к себе НЕ ПРИВЛЕКАТЬ!
Фототехникой НЕ МАЯЧИТЬ!
Айфонами, сука, в окнах НЕ СВЕТИТЬ!
Черным в глаза НЕ СМОТРЕТЬ!
И главное… ОКНА НЕ ОТКРЫВАТЬ!
Потому как блеать, внезапно может упасть столб и перегородить дорогу, и упыри нас возьмут штурмом.
И помните, что у меня дети..»

Мы ездили часа два по центру.
В автобусе стояла гробовая тишина.
Чтобы понять что там произошло, необходим небольшой экскурс в историю.

В 1992 году, это год отмены апартеида, соответственно год отмены правил сегрегации, сняли ограничения на перемещения внутри страны. В тот год, одномоментно, из саванны, в город откочевало более двух миллионов бабуинов черных.
(Кстати говоря, в Африке нет негативного отношения к слову черный.
Местные делятся на три категории, согласно оттенку кожи.
Белые- потомки колонизаторов переселенцев.
Цветные- потомки завезенной из Индии, Индокитая и Индонезии рабочей силы.
Черные- Пришлые из центральной Африки племена Зулу и Банту.
Промежуточных вариантов я не наблюдал, из чего сделал вывод, что группы не скрещивались.
Из всех этих трех категорий на этой территории нет автохтонного населения. Белые колонисты прибыли на пустынные территории, заселенные малочисленными племенами готтентотов, которых в скорости и извели под корень болезни и черные племена.
Когда на территории страны эти группы стали пересекаться, белые задумали разделить страну на территории-сегрегации, с ограничениями на перемещения не по делу, из одной части в другую. Кстати говоря, одним из первых борцов за равноправие в праве определения где жить, был не кто иной как Махатма Ганди. Он и открыл сезон борьбы с апартеидом, и относился он к группе цветных. По иронии судьбы, больше всего, в момент отмены апартеида пострадали как раз цветные. Черные в первую очередь громили их кварталы, так как считали их холуями белых, коллаборационистами.)

Так вот, в один прекрасный момент, вероломно,без объявления войны, в город вступила пара миллионов черных колонистов, открыв эру Африканской реконкисты. Они просто снялись с насиженного места, и пошли туда, где вкуснее пахнет.
Михалыч в то время жил в Йохане и рассказал следующее.

В разгаре рабочего дня, вдруг, откуда не возьмись, наступил ахтунг.
Распахнулись двери офисного центра, и в знание, мало организованно и стихийно, но весело и на позитиве, в их офисное здание просочилось несколько тысяч черных. Гости прибыли со своими пожитками и скарбом. Они попросили не обращать на них внимание, и продолжать работу, а сами тем временем стали осваивать неэффективно используемые с их точки зрения площади. Они равномерно рассосались по офисам, заняв свободные кресла, диваны и стулья, заняли туалеты и коридоры, попутно снимая с окружающих на сувениры все, что на них было блестящего.
Здание наполнилось жизнью и радостной суетой. В коридорах забивали и потрошили птицу, в переговорных готовили еду, в туалетах принимали ванны.
На вежливый вопрос: «Как это понимать?» , они просто ответили, что теперь они будут тут жить.
На уточняющий вопрос: « С хуя ли? Как так?» , они ответили, что так всем будет лучше.

Вызвали ментов.
Менты не приехали.
Менты сказали, что пока не могут, так как у них в участках такая же херня происходит.
Тогда все кто мог, стали по-тихому бежать в пригороды и в сторону Кейптауна, попутно возводя рубежи обороны. Рвы, ряды колючей поволоки под напряжением, заборы. Последний район Йоханнесбурга, где встречается белый человек, это пригород Претория.
После массового бегства собственники зданий стали думать, что же делать.

Придумали.
Они решили, что если выключат упырям свет и воду с канализацией, то они сам покинут здания и вернутся в саванну.

Выключили.
Упыри этого даже не заметили.

Похоже, у них и так в саванне не было ни света, ни воды ни канализации. Я спросил у Михалыча, а куда они тогда гадят?
Михалыч ответил, что они и сами долго бились над этим вопросом и когда узнали ответ, были сильно фраппированы.
Оказалось, что упыри, осваиваясь в зданиях, долго не могли понять функциональность лифтовых шахт. Когда захватчики отковыряли двери, долго гадали, сплевывая вниз, зачем эта дыра.
А потом догадались, и отдали должное интеллекту белого человека.
Как же белые все толково придумали, подумали Швондеры, и начали гадить и сбрасывать мусор в лифтовые шахты.
Со слов Михалыча, толпа упырей, захватив здание, в среднем засирает его по самую крышу в среднем за лет десять. Ну а затем, как и в добрые доисторические времена, откочевывала на новое пастбище, заселяя новый небоскреб.

Смеркалось.

Мы ездили по улицам Йоханнесбурга, и не отрываясь, плотно прильнув к окнам, пожирали глазами окружавшую действительность. Перед нами проплавали внешне фешенебельные дома, с кое где уже выставленными окнами, с блуждающими туда сюда вурдалаками, без малейших признаков освещения. Кое-где, в провалы окон, мы замечали мерцание костров в глубине здания.

Но для объективности, надо добавить, что жизнь еще там теплится.
Опять же со слов Михалыча, в Йохане появилась новая неформальная услуга.
Некие крепкие ребята, предлагают собственникам захваченных упырями зданий услугу по реотжиму здания.
В какой-то момент, к зданию подъезжает пара сотен крепких парней, вооруженных до зубов и тихо и спокойно, стараясь не разбудить мирно сопящих упырей, начинают отжим здания, весьма жестко выдушивая всех вселенцев.
И пока те не пришли в себя и не пошли переспрашивать: «А что собственно это вообще было?», заваривают все входы и выходы, выкапывают рвы, натягивают проволоку и пускают по нему ток.
Затем, после того как знание приводят в чувство, его снова пускают в эксплуатацию.

Так и живут остатки белого и цветного населения в пригородах за забором из колючей проволоки под напряжением. Утром садятся на свои авто, не останавливаясь выезжаю за ограждения своих резерваций на работу. Пробираются по более и менее расчищенным дорогам, ныряют в охраняемые въезды-норы под отвоеванные здания на подземные парковки, и дальше уже идут по своим рабочим местам.
Причем я еще заметил одну забавную штуку. Если рядом стоит два живых здания, чтобы попадать из одного здания в другое, они понастроили переходы на высоте 10-11 этажа. То есть они даже могут к друг к другу ходить в гости по такому переходу. Главное не смотреть вниз, на улицы города, по которым снуют зомби.

Вдоволь покатавшись по городу, Михалыч привез нас на главную площадь, исторический центр событий положившие началу борьбы с апартеидом. Привез и сказал выходить, дескать там он продолжит вещать за историю.
Мы поначалу отказались выходить. Сказали что очкуем мы брат выходить из автобуса нам и в автобусе его прекрасно слышно. Михалыч сказал не ссать, дескать, тут безопасно. КакбЭ площадь большая, обзор хороший, и если упыри пойдут, то мы их на дальних подступах заметим и свалим.
Вышли мы значит, гуляем. Вышел с нами и Шиндин. Чтобы было не так сыкотно, Андрей взял с собой вувузелу.
Какой никакой, а фаллический символ.
В какой-то момент, он заскучал,помаялся и стал, чтобы как-то развеяться дудеть в мать ее вувузелу.

Мы едва успели эвакуироваться в автобус.
Зомби, привлеченные воплем вувузелы, так быстро стали выбираться из своих нор, что мы несколько вздрогнули от такой прыти. Последним, уже на ходу, запрыгивал Михалыч, бросая под ноги бежавшим в нашу сторону упырям мелкие купюры.
Кстати помогло. Устроенная Михалычем свалка сильно сбавила скорость упырей, и мы успели слинять без потерь.

После всего увиденного, мы задали ехидный вопрос Михалычу, а как он относится к отмене апартеида?
Михалыч на голубом глазу начал нам, что то втирать, что все не зря.. ибо.. и что он надеется, что.. во имя мировых ценностей демократии.. они же тоже люди, хоть сходу этого и не видно.. а иначе бы нас все тут всяко всяко..

Его речь прервал Шиндин, какбЭ подытожив речь Михалыча, да и наше путешествие.

Михалыч! НЕ ПИЗДИ!

P.S.
По глазам Михалыча, мы догадались, что Шиндин попал в самую точку.
P.P.S.
На момент отмены апартеида, в ЮАР существовала своя космическая программа. Страна обладала ядерными технологиями и оружием. В ЮАР, впервые в мире произвели пересадку сердца.
В настоящее время космическая и ядерная программа свернуты, ученые, как и половина белого населения сбежали из страны.
На текущий момент президентом страны является товарищ Джейкоб Зума.

Джейкоб Зума.
Характер нордический.
Зулус.
Многоженец.
Неоднократно обвинялся в изнасилованиях.
В обществе особенно широко обсуждался факт изнасилования работницы аппарата. Пикантность истории в том, что сотрудница была ВИЧ инфицирована, но это не смутило Зуму. Давая интервью журналистам он заявил, что у него в кабинете есть раковина с водой, и после акта, он сразу же помыл свой хер, так что нация может не волноваться за его здоровье.
Ах да, чуть не забыл. Зума неоднократно официально заявлял, что он, в лице народа зулу, больше не намерен передавать власть в чьи-то другие руки.

P.P.P.S.
В связи с неожиданным для меня всплеском популярности этого рассказа, хочу добавить уже от себя.
Если Вы видите в нем некую аллегорию для себя, то не впадайте в крайность под названием расизм. Мне вообще побарабану какого цвета кожи быдло. То что произошло в 1992 году в ЮАР, у нас произошло в 1917 году. Одна лишь разница, что у нас бабуины были такого же цвета кожи как и белые. Да и многие белые оказались бабуинами. Да и вообще все мы потомки тех бабуинов, кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени. Кому уж как пофартило.
Так что, не спускайте быдлу в жизни и боритесь с быдлом внутри себя, глядишь нас пустят в шенген без визы.
А вот это уже была аллегория.

1. Как прекрасен Ёбург с высоты птичьего полета!

2. Между нами говоря, местные его реально так и называют- Jo"burg.

3. Он и был прекрасен вплоть до 1992 года.

4. К сожалению я поздно спохватился, и поэтому фотографий не так много.
Напоминаю, это самый центр города, который считается самым спокойным и благополучным городом ЮАР, после конечно Кейптауна.

Окна не открыты для проветривания. Их попросту нет.

6. В этом доме похоже проживает средний класс. Это я определил по тарелкам спутникового телевидения.

8. Открытых витрин нет. Все замуровано.

15. Проволока под напряжением создает иллюзию безопасности.

16. Хотя по данным бывших наших соотечественников это не панацея.
Мы познакомились с двумя девушками в Кейптауне. Они поведали нам, что их периодически грабят несмотря на все рубежи обороны.
Но они какбЭ не расстраиваются, так как все застраховано в смерть, и они даже довольны.
И вообще они сказали, что живут в прекрасном и настолько безопасном районе, что их дети могут из школы домой идти пешком.

17. Пора домой!

"17399"

3 августа в Южно-Африканской Республике предстоят выборы в местные органы власти, имеющие для этой страны не менее, если не более важное значение, чем общенациональные выборы. При этом в стране приобретают целенаправленный и ожесточённый характер. Кому и зачем это нужно?

На первое место среди причин такого положения нужно поставить уникальные природные богатства Южной Африки. Вопрос о контроле над ним всегда стоял остро. ЮАР занимает первое место в мире по добыче хрома, марганца, платины, ванадия, вермикулита. По некоторым полезным ископаемым, например по платине, ЮАР является практически монополистом: её платиновые резервы составляют 96% мировых. ЮАР занимает второе место в мире по добыче палладия. Добыча золота в разные годы колебалась от 30 до 12 процентов мировой добычи…

Это, однако, лишь общий фон интереса к ЮАР. Неудовольствие глобальной элиты вызывает политика правительства, сформированного на основе трёхсторонней коалиции Африканского национального конгресса (АНК), Коммунистической партии ЮАР (ЮАКП) и Конфедерации профсоюзов (КОСАТУ). Правительство весьма успешно проводит политику социально-экономического развития. В ЮАР, например, осуществляется уникальная программа массового обеспечения населения бесплатным жильём. Это модель, которая может стать образцом для других стран.

В последние месяцы в Южной Африке был принят ряд важных законов, которые ставят под угрозу власть монополистического капитала как настоящей «правящей партии» страны. Среди них - закон об экспроприации, только что принятый парламентом, но пока не подписанный президентом в связи с ожесточённым сопротивлением оппозиции. Закон позволит решить одну из главных проблем Южной Африки - земельную. Основная часть земли находится в руках тех, кто правил республикой во времена апартеида, и правительство до сих пор было вынуждено «выкупать» землю у её «законных владельцев», которые в своё время эту землю просто отнимали, изгоняя с неё местное население.

Хотя коалиция АНК - ЮАКП - КОСАТУ находится во главе правительства уже более двадцати лет, говорить о крупномасштабных преобразованиях в экономике пока сложно. Только что состоявшийся референдум о выходе Британии из Европейского союза вызвал в Южной Африке панику. В день объявления результатов референдума курс фунта стерлингов по отношению к южноафриканскому ранду упал на 4,5 процента! Во многом выход Британии из ЕС действительно может осложнить экономическое положение ЮАР. В торговле с ней Британия занимает одно из первых мест. Значительное число банков и горнодобывающих компаний - опять-таки британские. Платиновые и золотые рудники ЮАР контролируются иностранными (транснациональными) корпорациями, в частности Lonmin. Алмазным монополистом является ДеБирс.

Ситуация в ЮАР сложилась таким образом, что оппозиция курсу государства исходит зачастую изнутри правительства. Так было, например, с попыткой реформировать Резервный банк и Государственное казначейство ЮАР. Попытка закончилась сокрушительным и унизительным поражением президента Дж. Зумы. В начале весны президент сместил с поста министра финансов Н. Нене, и как только было объявлено о назначении нового министра, политический истеблишмент взвыл. Хозяева денег мгновенно опустили ранд почти на 10 процентов! Президенту Дж. Зуме пришлось отступить: вновь назначенный министр продержался на своём посту всего два дня!

Рассматривая возможности пятой колонны в ЮАР, нельзя не назвать местную судебную власть. Её роль в раскачивании ситуации в Южной Африке трудно переоценить. Так, в 2008 году на основании решения Высшего суда ЮАР был смещён со своего поста президент Табо Мбеки. Впоследствии Высший апелляционный суд отменил это решение, но было уже поздно - смена режима произошла.

В настоящее время судебная власть ЮАР активно участвует в подготовке смещения президента Зумы. В стране создана атмосфера восприятия судов как «священных коров», решения которых не подлежат сомнению. Очередным ярким примером участия судебной власти в попытках свержения действующего президента стало решение об отмене прекращения следствия в отношении Дж. Зумы семилетней давности. Следственному комитету страны предписано восстановить обвинения и начать новое расследование. При этом основания нового решения далеки от правовых: суд оперирует понятиями «необоснованно», но указать на нарушение конкретных норм права не может.

Южная Африка - нетипичная президентская республика. В стране отсутствует должность премьер-министра, роль главы правительства исполняет президент, что придаёт ему особое положение в распределении полномочий основных государственных органов. Однако президент избирается не всеобщим голосованием, а парламентом. Соответственно, решающее слово в избрании главы государства остаётся за ведущей политической партией, получившей большинство мест в парламенте. Сегодня такой партией является Африканский национальный конгресс.

На раскол верхушки АНК и делается главный расчёт инициаторов смены режима. Похожий сценарий уже был успешно апробирован в 2008 году, когда в результате внутрипартийного переворота президент ЮАР Табо Мбеки был сначала смещён с поста главы АНК, а затем был вынужден покинуть пост президента. Несколько недель назад региональные отделения АНК провели свои конгрессы и выразили поддержку президенту Дж. Зуме как общенациональному лидеру. Поддержка, однако, была не единодушной: региональное отделение партии провинции Хаутенг (главная провинция страны, на территории которой находится столица страны Претория и сконцентрирован основной финансово-экономический потенциал) отказалось подтвердить свою лояльность Дж. Зуме. Лишь угроза раскола партии удержала АНК от кризиса - возможно, самого серьёзного за последние два десятилетия. Нет сомнений, что именно личность Дж. Зумы останется главной мишенью ближайшего времени, и именно по вопросу отношения к президенту будут стараться расколоть АНК.

Обстановка в ЮАР накаляется с каждым днём. Выборы 3 августа обещают стать кульминацией этого процесса. И мир почти не ведает том, что в Южной Африке происходит физическое уничтожение кандидатов от Африканского национального конгресса. Южноафриканские СМИ сообщают об убийствах членов АНК чуть ли не ежедневно. На сегодняшний день в стране уже убиты несколько десятков представителей правящей партии. Только в провинции Квазулу-Наталь погибли почти двадцать кандидатов в местные органы власти от АНК. Ситуация выглядит вопиющей: Независимая избирательная комиссия ЮАР приняла решение о том, что население может голосовать за убитых кандидатов!

Йоханнесбург

Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору.

Геноцид белого населения ЮАР July 11th, 2016

Оригинал взят у gallago_75 в Геноцид белого населения ЮАР

В то время как каждый убитый полицийским (часто тоже небелым) темнокожий подозреваемый в США вызывает хорошо организованную бешеную волну возмущения по всему миру, трагедия белого меньшинства в ЮАР последних десятилетий никому не известна.

Немного истории....

Планомерное заселение земель в районе Каапстада (Кейптауна) начали голландцы в конце 18 века, к ним прибавились французы-гугеноты, немцы, фламандцы, валлоны, ирландцы. Новый белый этнос ЮАР получил название африканеры, а их язык - африкаанс.
С 1948 по 1994 в ЮАР официально осуществлялась политика апартеида, то есть сегрегации, разделения. Апартеид в ЮАР предписывал местным народам проживать в специальных резервациях на территории. Выезд из резервации и появление в крупных городах могли производиться лишь по специальному разрешению или при наличии рабочего места (местное население было занято на непрестижных работах, преимущественно в сфере обслуживания).

При этом государство обеспечивало выполнение определенных социальных обязательств по отношению к местным (народы банту): медицнское обслуживание, образование. На упрёки со стороны европейских «левых» о более низком качестве медицины для темнокожих южноафриканское правительство отвечало, что этот уровень действительно ниже, при равном и даже более высоком удельном количестве врачей на душу населения среди негров, причина этого — более низкий уровень квалификации негритянских врачей. А он, в свою очередь, был вызван прежней ошибочной государственной политикой в области образования — более снисходительным отношением к негритянским абитуриентам.

Южно-африканское государство создало цивилизацию высокого уровня. Вспомним, что именно там была впервые проведена операция по пересадке сердца. В стране был развит кинематограф, в конце 80-х и в 90-х годах были очень популярны две, снятые с перерывом в несколько лет комедии под одним названием "Боги, наверное, сошли с ума". Это была очень остроумная и добрая история взаимоотношений людей разного цвета кожи.

Все годы существования системы апартеида так называемая "прогрессивная общественность" его осуждала и поддерживала "освободительную борьбу" всевозможных местных борцов, самым любимым среди которых был Нельсон Мандела -- открытый марксист и сталинист.

Члены Панафриканского конгресса в конце 80-х активизировали нападения на полицейских и белых фермеров. На митинге 27 марта 1993 года глава ПАК Кларенс Маквету в открытую взял ответственность на свою организацию за убитых незадолго до этого белую женщину и двух её детей, и провозгласил: «Один фермер — одна пуля! Мы собираемся убивать всех белых — и детей, и стариков. Это будет год террора!»

Белое население между тем активно вооружалось. В 1990—1992 годах в день выдавалось более 500 лицензий на ношение огнестрельного оружия. Был создан Африканерский народный блок (АНФ). Главными целями АНФ было создание Бурской народной армии (из числа резервистов) и достижение самоопределения для африканеров.

Страна оказалась на пороге полномасштабной гражданской войны.25 июля 1993 года произошёл теракт, имевший серьёзные международные последствия. Четыре чернокожих ворвались во время богослужения в Церковь Святого Иакова в Кейптауне. Применив ручные гранаты и автоматы, нападавшие убили 12 и ранили 47 человек. В числе погибших оказались двое рыбаков с украинского траулера «Апогей», трое были тяжело ранены.

В сложившейся ситуации, учитывая сильное международное давление, президенту ЮАР Фредерику де Клерку фактически не оставалось ничего другого, как согласиться на проведение всеобщих демократических выборов.

Выборы состоялись 26-29 апреля 1994 года, 9 мая 1994 года Национальная ассамблея избрала президентом ЮАР Нельсона Манделу.

После отмены апартеида коренное население получило доступ к государственным должностям и к занятию бизнесом. Были отменены международные санкции против ЮАР, что вызвало приток иностранных инвестиций. Основой конкурентоспособности ЮАР является уникальное сочетание высокопрофессионального белого менеджмента и дешевой чёрной рабочей силы. Тем не менее в 2000—2007 годах уровень безработицы в ЮАР составлял 25-30 %.

После отмены апартеида в стране резко увеличилась преступность, в частности количество убийств. Резко выросло как число чернокожих, так и число белых, ставших жертвами террора. Между тем мир ликовал, приветствуя долгожданное освобождение угнетенного негритянского населения. О жертвах и терроре по отншению к белым не был известно ничего. Только с распрстранением сети интернет стала понемногу просачиваться информация об истинном ужасном положении в ЮАР.

Правительство АНК осуществляло программы, при которых при устройстве на работу предпочтение отдаётся людям с чёрным цветом кожи. Но компетентных специалистов среди чернокожих мало. При этом многие высокообразованные белые специалисты эмигрировали из страны, прежде всего из-за всплеска преступности. С 1995 по 2008 г. из ЮАР уехало около 800 тыс. белых из живших в ней на момент отмены апартеида четырёх с лишним миллионов. Уезжать приходится в основном фермерам, самым беззащитным, в городах белые кварталы все-таки ограждены и охраняются, фермерам же защищить себя намного сложнее. Причем, уезжая, приходится просто всё бросать: продать ферму некому, местные не имеют денег её купить, да и незачем, и так им достанется.

Как пишет Юлия Латынина, Мандела был последним из великих террористов, которые хотя бы теоретически пытались ограничить жертвы среди гражданского населения.Главное наследие Нельсона Манделы заключается в следующем. К началу 90-х годов ЮАР была страной первого мира. Под управлением Манделы и его преемников ЮАР превратилась в страну даже не третьего, а четвертого мира. С Бразилией ее, например, сравнивать уже неприлично. Средние доходы южноафриканцев упали на 40%. Причем, больше всех пострадали самые бедные слои населения: для нижних 5% населения это падение составило 50%.

А нынешний Кейптаун устроен так. В дом с лифтами, с подъездами, с ваннами, с системами отопления заезжают дикари с козами, с несколькими женами. Они гадят в гостиной вместо туалета. Они разводят в ванной костры. Эти люди считают, что всё окружающее - вода в трубах, отопление, сортир - это козни проклятого белого колонизатора. И учиться за собой спускать - это позорить гордое звание черного человека. Лифтовая шахта служит туалетом, она заполняется приблизительно через 10 лет, после чего можно переселяться в другой небоскреб.

Большая часть южноафриканских городов деградировала, причем безвозвратно, потому что пользование туалетом принципиально приравнивается к низкопоклонству перед колонизаторами. А если отвлечься от этой лирики и говорить о цифрах, то сейчас в ЮАР реальная безработица составляет 40%. Из тех, кто работает, треть зарабатывает менее 2 долларов в день.
Ситауция за пределами городов намного страшнее.

Тереза Экштейн, 51 года, была атакована взбешённым чёрным с мачете на своей маленькой ферме в Штилфонтейне 25 января 2010. Её нижняя челюсть была почти разрублена через сломанные руки. Тем не менее, она выжила.
ЮАР как была расистской страной, так и осталась, только расизм этот стал черным.

Одной из самых частых достопримечательностей в городах являются чрезвычайные меры безопасности, предпринимаемые белыми семьями. Их дома напоминают крепости: высокие стены с колючей проволокой и зацементированными битыми стёклами, прожекторы и боевые собаки. Чёрные преступники наносят маркерами и аэрозольной краской знаки на стенах таких домов, чтобы предупредить своих соплеменников об их оборонительном потенциале.

В систематических убийствах белых фермеров, которое д-р Грегори Стентон из Genocide Watch квалифирует как геноцид, правительство не видит ничего странного. Зато последнее предложение Африканского национального конгресса (АНК) состоит в том, что благотворительная организация должна потерять некоммерческий статус, если она помогает белым.

С 1997-го количество белых фермеров уменьшилось на треть, вооружённые нападения на фермеров совершаются в 4 раза чаще, чем в среднем по стране.

Причем убийства, как правило, -- после изощренных пыток.

Полицейский рисунок типичных методов пыток неграми белых В Ю.А.

Из статьи о судебном деле в Южной Африке против одного из нескольких чёрных садистов, привлечённых к ответственности:

"Я убил их потому, что они были белые". Эти знаменитые слова были произнесены в прошлом году William Kekana, который участвовал в одном из наиболее жутких преступлений, в котором была уничтожена вся семья м-ра Клиффорда Раунсторна, включая его невесту, ребёнка и его мать. Даже это убийство всей семьи не оказалось в СМИ, даже факт того, что однолетний Кайл был убит в первый день своего рождения. Понятно и без слов, что две женщины были изнасилованы перед тем, как оказались убитыми.

Тинэйджер Аника Смит была дома, а не в школе по причине болезни, когда чёрные ворвались в её дом, массово изнасиловали её и отрезали у неё, всё ещё живой, предплечья. Им нужны были её руки для их вудуистских обрядов. Она истекла кровью и отец обнаружил её, придя с работы.

Негры верят, что половой акт с белой девственницей способен исцелить их от СПИДа. Этим, кроме всего прочего, объясняются столь частые изнасилования ими девочек.

Даже Википедия признает, что по статистике в ЮАР происходит в среднем одно убийство белого жителя в день.

При полном, абсолютном, гробовом молчании политкорректного мирового сообщества.

ЮАР: К чему приводит толерантность!

В 91 годах,по приезду я подрабатывала бэйбиситером в израильской семье. Они недавно вернулись из Южной Африки где работали по контракту 10 лет.
Сидя вечерами в ожидании родителей мы рассматривали африканские фотографии,парки,города,поселки местных племен.мне рассказывали как жили семьи израильских общин. А у меня в памяти всплывали картинки из журнала Крокодил. Его титульая страница. Кровавые сионискы и южноафриканцкие кровососы с топором и по локоть в крови.
Почему- то чаще всего совецкие карикотуристы любили рисовать именно их.
Теперь редко пишут о положении в Ю.Африке.А жаль.Жаль эту чудную страну стремительно скатывающуюся в провасть, где ее ждет судьба всего континента.Кто виноват?

«Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали
мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим».
Откровение Иоанна Богослова 20-13

Загадка трагичной утопии.

В мире есть уникальное государство, которое всегда существовало не в реальном восприятии людей, в исключительно в их воображении. Это Южно-Африканская Республика. Вот парадокс: остановите на улице любого европейского, азиатского или американского города случайного прохожего и попросите его указать ЮАР на карте. С большой вероятностью он уверенно ткнет пальцем: «Что за детский сад! Да вот же она - на самом юге Африки!».

Задайте другой вопрос: «Что вам известно про эту страну?». Не сомневаюсь, что и на этот раз вы получите уверенный ответ: «В ЮАР был апартеид!». Теперь самое время нанести коварный удар: «А что случилось потом?» «В каком смысле - потом?!», - впадает в неподдельный ступор ваш респондент. «В том смысле, что апартеид в ЮАР закончился 14 лет назад. А что произошло со страной потом?» Готов биться об заклад: в ответ вы услышите тишину, едва нарушаемую недоуменным хлопаньем ресниц опешившего респондента.

И не мудрено: пока в ЮАР «свирепствовал» апартеид, частота упоминания этой страны на первых страницах мировых газет давала фору «вечным» темам - сплетням из Голливуда, сексуальным скандалам из жизни музыкальных звезд и решительным заявлениям президентов США и генсеков СССР. Когда же в 1994 году апартеиду пришел конец, закрылась навеки и сама страна: ЮАР перестала существовать для остального мира. Всё! Нет ее больше! Нигде!

Согласитесь, как-то странно получается: 46 лет чернокожее населении Южной Африки билось плечом к плечу с демократической общественностью всего мира за уничтожение «омерзительного апартеида», занимавшего в сознании этой общественности среднее положение между фашистскими концлагерями и сталинскими репрессиями, а после того, как апартеид пал, у всех разом пропал интерес к этой животрепещущей теме. Неужели не хочется хоть чуточку полюбопытствовать: как там дела-то, в этой новой свободной Южно-Африканской республике? Каковы достижения-свершения? Каковы успехи тех, кто был ничем и в одночасье стал всем? Как поживает Африканский национальный конгресс, под умелым руководством которого народы ЮАР стряхнули с себя позорное ярмо рабства и сегрегации?

Рискну предположить, что демократическая общественность, конечно же, полюбопытствовала. И даже пыталась какое-то время снисходительно наблюдать за происходящим в ЮАР, однако потом... пришла в такой неподдельный ужас от увиденного, что решила поскорее заняться любимым своим делом: глубоко-глубоко зарыть голову в песок и сделать вид, что ничего не происходит. Ничего не происходит в ЮАР! Нет там ничего, и нечего в ту сторону даже смотреть! Ничего интересного!

В самом деле в ЮАР сегодня нет ничего интересного: что может быть интересного в стране, занимающей первое место в мире по преступности? Первое место не по каким-то там мелким кражам колбасы, а по кондовой уголовщине: зверским истязаниям и убийствам, изнасилованиям несовершеннолетних, ограблениям банков и инкассаторов, поджогам домов вместе со всеми их обитателями. Страшно сказать: сегодня в ЮАР ежегодно умерщвляется чернокожих руками самих же чернокожих больше, чем за все годы существования апартеида!

Что может быть интересного в стране, где 31 % беременных женщин (каждая третья!) является носителем вируса ВИЧ, число инфицированных взрослых граждан превысило 20 % (каждый пятый), а общее количество т.н. «сирот СПИДА», то есть детей, чьи родители умерли от страшного заболевания, исчисляется полутора миллионами? Кстати, столь массовое и популярное в современном ЮАР преступление, как изнасилование детей, имеет именно это - медицинское - «обоснование»: меньше шансов заразиться!

Есть и другая причина, по которой передовая общественность предпочитает скромно тупить очи и обходить молчанием ситуацию в современном ЮАР, государственное устройство которой по внешней форме олицетворяет собой «общечеловеческие ценности» в том виде, как они представляются западной демократии: всеобщее право голоса, свобода прессы и выражения, всеобщее равенство перед законом, многопартийная система, полноценный парламент, честные неподкупные выборы (какой смысл кого-то подкупать, если Африканский национальный конгресс и зулусская партия свободы Инката при любом раскладе побеждают с конституционным большинством голосов, потому что в стране 80 % чернокожего населения, которое всегда голосует за «своих»). Причина эта заключена в неизбежном сравнении «достижений» современной демократии ЮАР с «ужасами» апартеида.

И тут окажется, что любое подобное сравнение для трезвомыслящего и объективного человека выходит не в пользу «достижений». До такой степени «не в пользу», что «ужасы» апартеида на фоне «достижений» всеобщего народовластия начинают смотреться детской забавой, а краеугольные аксиомы западной идеологии разваливаются на глазах.

Впервые о несоответствии общепринятой идеологической страшилки об апартеиде реалиям Южно-африканской республики я узнал из неожиданного источника: в начале 80-ых годов мои однокурсники по филологическому факультету МГУ, изучавшие португальский язык, работали по контрактам «Аэрофлота» переводчиками в Мозамбике. Время от времени советские самолеты обрушивались на землю - то ли от шальной повстанческой ракеты «Стрела», то ли просто в опытных руках африканских летчиков-стажеров. Случалось, обломки попадали на сопредельную территорию ЮАР, и тогда назначались расследования, организованные по всем правилам добрососедских отношений: комиссия от пострадавшей стороны приглашалась в ЮАР для осмотра места падения техники, розыска черных ящиков и оценки ущерба. Комиссия работала, а в свободное время знакомилась с бытом Цитадели Апартеида, отгороженной от мира экономическими санкциями и эмбарго.

Из таких вот командировок-расследований мои коллеги-переводчики и черпали удивительную информацию, которой затем делились с однокурсниками, похоже, так и не приходя в идеологически уравновешенное сознание после увиденного. Вместо ожидаемого концлагеря, пыточных застенков и разъяренных уличных толп расистов, линчующих на каждом перекрестке негров, им открывалась картина ухоженной, упорядоченной, цивилизованной и богатейшей страны, всем своим видом напоминающей старую добрую Европу: театры, соборы, площади, усеянные голубями, консерватории, университеты, супермаркеты, уличные кафе, парки, озера, дорогие немецкие и итальянские машины, исторические памятники...

Весь этот рай, конечно, был построен только для белых. Негритянское население страны обитало совершенно в иных местах - бантустанах (хоумлендах или национальных отечествах), совпадающих, как правило, с центрами исторического проживания автохтонных народностей. Десять бантустанов, созданных в ЮАР, представляли собой миниатюрные государства в государстве: с собственными выборными органами управления, правительством, школами, университетами, больницами, городской инфраструктурой. Жители бантустанов считались гражданами именно своих национальных отечеств, а не ЮАР, даже паспорта у них были соответствующие.

Конечно, ни о каком сравнении уровня жизни обитателей бантустанов с уровнем жизни белой Южной Африки не могло быть и речи: и больницы убогие, и университеты бедные, и школы примитивные. Что, однако, удивительно: о сравнении бантустанов с остальными странами Африки тоже никакой речи быть не могло: всем нигерийцам, суданцам, конгольезцам, габонцам и кенийцам, до жизни своих угнетенных апартеидом южно-африканских собратьев было просто как до луны. И дело даже не в уровне доходов, заработной плате, полноценной (хоть и не соответствующей европейским стандартам) медицинской помощи, а в святая святых национальной самореализации - системе образования: в школах бантустанов английский и африкаанс изучались как иностранные языки, тогда как основное преподавание велось на языке соответствующей автохтонной народности.

Расистское правительство ЮАР было жизненно заинтересовано в воспитании у черного населения страны чувства национальной самости и неповторимости, поэтому не жалело субсидий на развитие автохтонной культуры и образования. Разумеется, буры преследовали свои неблаговидные и корыстные цели, стремясь утвердить в чернокожих африканцах идею совместно-раздельного существования, которая лежит в основе идеологии апартеида. На практике, однако, подобный подход обернулся формированием негритянской национальной элиты, которая в отличие от остальных колониальных стран Африки была начисто лишена компрадорской ментальности. Еще бы: ведь университетское образование зулусы, ндебеле, свази, тсонга и тсвана получали не на языке колонизаторов (английском, немецком, французском или португальском), а на собственном автохтонном наречии!

В парадоксальных фактах, связанных с жизнью Южно-африканской республики в период апартеида, меня, однако, заинтересовал не столько вопиющий диссонанс между общераспространенной мифологией и реальностью, а исторический фундамент самой идеологии совместно-раздельного существования. Интуиция подсказывала, что тот же самый фундамент, который создал апартеид в 1948 году, после падения последнего в 1994 году превратил страну в криминально-эпидемиологический заповедник, единственной перспективой которого может стать только полная эмиграция всего бурского населения и окончательное перерождения ЮАР в государство, идентичное остальным странам африканского континента.

Об этом историческом фундаменте мне и хочется рассказать читателям.

Кости Пита Ретифа

Первыми европейцами, ступившими на землю Южной Африки были торговые португальцы (1487 г.) из экспедиции Бартоломеу Диаша. Португальцев интересовала, конечно же, Индия, а Cabo das Tormentesii не привлек даже выгодным расположением на предмет перевалочной станции: слишком уж недружелюбными оказались аборигены.

Спустя почти 200 лет голландская экспедиция Яна ван Рибека из легендарной VOCiii основала первую колонию на мысе Доброй Надежды (1652 г.) - Cape Town. Голландцы, подобно португальцам, очень быстро удостоверились, что местные племена напрочь лишены коммерческой жилки и торгово-обменным операциям предпочитают более прагматичные отношения - содрать, например, с неосторожного бледнолицего кожу, на худой конец - расчленить как-нибудь позаковыристее на радость своим воинственным божкам.

Поскольку на португальское поселение были возложены обязанности по обеспечению транзитных судов Восточно-индийской компании запасами провианта, а местные жители этот провиант поставлять отказывались, пришлось, с одной стороны, завозить рабов и наемных работников из Индонезии, Мадагаскара и Индии, с другой - освобождать сотрудников компании от прямых контрактных обязательств и отпускать на вольное поселение и фермерские работы.

В последствие из азиатских рабов и наемных работников, перемешавшихся с европейцами, родилась южноафриканская раса цветных (Cape Malays или Cape Coloured), а сотрудники VOC, подавшиеся в хлебопашество и животноводство, составили костяк удивительной новой нации буров (boers), которую закалила и довела до совершенства волна переселенцев из Германии и французские изгнанники-гугеноты.

Голландцы монопольно осваивали просторы Южной Африки почти 150 лет, пока на горизонте не появились конкуренты в виде Британского флота на службе британской же Ост-индской компании. В 1795 году под предлогом противостояния угрозе Наполеона Бонапарта, английские регулярные войска высадились на южноафриканском побережье и аннексировали слабо защищенные поселения VOC. В марте 1802 года после подписания Амьенского соглашения Британия на короткое время вернула захваченное, однако уже через три года отобрала голландские владения обратно под предлогом банкротства VOC (типа, за долги).

В 1815 году Венский конгресс юридически закрепил некогда голландскую колонию за Британией. К этому времени на территории Южной Африки сложилась любопытная амальгама национально-рассовых отношений. Автохтонное население люто ненавидело всех бледнолицых пришельцев без разбора и пребывало с ними в состоянии перманентных военных действий. Англичане высоко над головой несли факел государственности, запаленный имперскими амбициями и коммерческими интересами Ост-индской компании. Буры фанатично отстаивали морально-религиозные принципы кальвинизма - глубокий индивидуализм, пасторальные образ жизни, аскетизм, самодостаточность, замкнутость и - главное! - представление о своей новой родине как о божьем заповеднике, в котором им, бурам, Господь Иисус Христос доверил заботу о братьях младших по вере и разуму - дикарях-аборигенах.

Первая половина XIX века была отмечена в истории Южной Африки двумя грандиозными тектоническими потрясениями. Первое связано с пробуждением в зулусской нации имперских амбиций: король Шака Зулу сначала объединил разрозненные племена под своим началом, а затем приступил к Дифакане (на языке племен сото - «насильственное выселение») - методичному вырезанию неродственных соседей и захвату их территорий.

Второе потрясение: идейный разрыв буров с англичанами и Великий Исход (Great Trek) - отказ буров от городской жизни в прибрежных поселениях, общественно-экономическая жизнь которых всецело подчинялась коммерческим интересам британской Империи, и поход вглубь страны в поисках свободы и независимости.

Краеугольным камнем для понимания всей дальнейшей истории Южной Африки стала трагедия Пита Ретифа, одного из предводителей буров-первопроходцев (прозванных voortrekkers, пионерами), чей отряд столкнулся на бескрайних равнинах Наталя с зулусским «бригадиром» Дингане. Дингане пригласил Ретифа с товарищами в свою резиденцию в уМгунгундлову, якобы для подписания мирного договора, а затем отдал своим воинам команду: «Булалани абатакати!» («Убейте колдунов!»). Пит Ретиф, его сын, соратники и слуги, общим числом 530 человек, были растерзаны, а останки Ретифа-старшего брошены на холме на съедение диким зверям.

Буры ждали возмездия полгода, зато каким блистательным оно было! 16 декабря 1838 года на берегу реки Нкоме 470 буров-первопроходцев под предводительством Андриэса Преториуса сокрушили армию зулусов численностью по разным оценкам от 10 до 20 тысяч воинов. Результат сражения не имеет аналогов в мировой истории: трое раненых буров и три тысячи убитых зулусов!

Четырьмя днями позже кости Пита Ретифа были собраны и захоронены по христианскому обычаю. Любопытно, что 16 декабря, свято поминаемое в годы апартеида как День Завета (Day of the Covenant), празднуется и после 1994 года - правда, под другим названием: как День Примирения (непонятно только - кого с кем)!

Как бы там ни было после битвы на Кровавой Реке буры окончательно и бесповоротно избавились от последних иллюзий по поводу возможности мирного сосуществования с автохтонными племенами, населяющими Южную Африку, и уединились как от негров, так и от англичан в двух уникальных государственных образованиях в глубине страны - Южно-африканской республике (Zuid-Afrikaansche Republiek) и Свободном Оранжевом Государстве (Oranje-Vrystaat).

Думаю, история сложилась бы совершенно иначе, если бы в 1870 году в Кимберли не обнаружилось громадное месторождение алмазов, мимо которых британские сожители буров по Южной Африке, конечно же, не могли пройти мимо ни при каких обстоятельствах. Две англо-бурских войны (1880-1881 и 1899 - 1902 г.г.) обогатили не только очередным блеском бурского военного гения (27 февраля 1881 года, сражение на холме Маджуба: потери буров - 1 убитый, 5 раненых; потери англичан - 92 убитых, 134 раненых, 59 пленных), но и самыми, как впоследствии оказалось, перспективными изобретениями для ХХ века - концентрационными лагерями и тактикой выжженной земли.

Тактика выжженной земли, разработанная британской армией в борьбе за уничтожение бурских республик, состояла в поджоге урожаев и фермерских домов, поголовном забое скота, отравлении рек и колодцев и зачаточно-робких экспериментов в сфере применения биологического оружия. Честь создания первых в истории человечества концентрационных лагерей также принадлежит Туманному Альбиону: за три года второй англо-бурской войны в инновационных учреждениях уморили голодом и болезнями 26 тысяч 370 буров, из которых 24 тысячи составляли дети.

В 1902 году страдания буров завершились подписанием Закона об Объединении, согласно которому бурские республики ликвидировались, а вся территория Южной Африки превращалась в доминион великой Британской империи.

В этом статусе ЮАР просуществовала до марта 1961 года, когда в результате референдума страна получила статус республики и вышла из состава Британского содружества наций. Де-факто проанглийская ориентация в Южной Африке закончилась гораздо раньше: в 1948 году премьер-министр-англофил Ян Смутс, близкий друг Черчилля, потерпел поражение на выборах, и к власти пришла бурская Национальная партия, которая незамедлительно приступила к созданию неслыханного в истории социально-политического эксперимента - апартеида.

Умереть вместе или жить раздельно?

Самая большая ошибка при анализе апартеида - предположение о том, что буры изобрели угнетение негров в Южной Африке. На протяжении ста пятидесяти лет и задолго до апартеида англичане выстраивали на этой многострадальной земле классическое колониальное государство, правда, не размениваясь на мелочи расовых и религиозных предрассудков. В том смысле, что негров англичане никуда не выселяли и не отделяли, а просто высасывали из них последние соки по-хозяйски и со знанием дела. Точно также, как высасывали они соки в Индии, Бирме, Малайзии и прочих колониях великой Империи.

Негры Южной Африки в период британской метрополии сидели тише воды и ниже травы, потому что у всех перед глазами стоял выразительный пример Соединенных Штатов Америки, где англосаксы, столкнувшись с непримиримым автохтонным населением, продемонстрировали радикальных подход: взяли да и вырезали подчистую всех аборигенов! О том, что англичане для достижения своих целей всегда готовы идти до конца, свидетельствовал и геноцид буров в концлагерях на заре ХХ века.

Когда буры вырвали контроль над государством из цепких рук Британской империи на выборах 1948-го года, им оставалось либо продолжать политику колониального подавления, что в свете агрессивного своеобразия местных племен рано или поздно должно было привести к кровопролитной войне, либо - паковать чемоданы и отправляться восвояси. Одна незадача: буры в отличие от англичан не ощущали европейскую прародину своим отечеством! Они жили в Южной Африке 300 лет и ничего другого не знали. Даже свой язык - африкаанс - буры полагали не плебейским диалектом голландского, а самостийной мовой.

История 300-летнего совместного проживания с аборигенами, достигшая апофеоза в умерщвлении Пита Ретифа, безоговорочно продемонстрировала, что шансов для мирного сосуществования нет никаких (криминальное побоище, развернувшееся в стране после отмены апартеида - лишнее тому доказательство). Пропасть цивилизаций, культурных традиций, обычаев и ни в чем не пересекающихся представлений о морали, дополненная с одной стороны - кровожадной жестокостью южноафриканских племен, с другой - непоколебимым убеждением буров, что их миссия по управлению «дикарями» освящена Господом Иисусом Христом - все эти обстоятельства и привели их к идее раздельно-совместного существования, на языке африкаанс - apartheid.

Юридическую основу апартеида заложил закон о Регионах группового проживания (Group Areas Act № 41 1950 года), который выделял на территории ЮАР 10 бантустанов (национальных отечеств), совпадавших с историческими центрами проживания автохтонных народов. Как мы уже отметили, негры утрачивали гражданство ЮАР и становились гражданами своих хоумлендов, у которых была собственная конституция, система выборов, племенное, региональное, территориальное самоуправление и т.п. Для пребывания на территории государства за пределами бантустанов требовался специальный пропуск, а также разрешение на работу. С годами основные инфраструктуры, на которых работали чернокожие жители ЮАР, стали выводиться из «белых» городов и дислоцироваться непосредственно на границах с бантустанами - для снижения уровня совместных контактов.

Апартеид «высокого» порядка дополнялся апартеидом на бытовом уровне, который, собственно, и вызывал возмущение передовой общественности во всем мире: сегрегация в ЮАР проводилась на всех срезах жизни общества - раздельные автобусы, раздельные бассейны, раздельные кинотеатры, раздельные рестораны, раздельные пляжи, даже скамейки в парке - и те раздельные! Все это подчеркивало демонстративное нежелание буров вступать с автохтонным населением страны в малейшие контакты!

Ряд законодательных актов (о «Незаконных организациях» № 34 от 1960 г., о «Терроризме» № 83 от 1967 г. и др.) налагал запрет на любые формы противодействия апартеиду и был направлен в первую очередь на усмирение Африканского Национального Конгресса. Однако именно в этом направлении усилия буров потерпели сокрушительное фиаско: вопреки тюремному заключению Нельсона Манделы, руководителя АНК, его организация набиралась сил и к середине 80-ых годов вышла на промышленный уровень терроризма: взрывы бомб в общественных местах и транспорте, захват заложников, массовый саботаж на предприятиях - арсенал, достойный лучших образцов Аль-Каеды и Хезбуллы.

Забавно, что даже ярый противник бурского апартеида премьер-министр Великобритании Маргарет Тетчер квалифицировала в 1987 году АНК как террористическую организацию. Английские юноши и девушки на ежегодной конференции Консервативной партии Великобритании дружно разгуливали в майках «Повесьте Нельсона Манделу», а помощник Тетчер Бернард Инграм вошел в историю фразой: «Каждый, кто полагает, что Африканский национальный конгресс когда-нибудь сформирует собственное правительство в ЮАР, живет в нереальном мире заоблачных мечтаний (living in cloud cuckoo land)».

История рассудила иначе: под колоссальным давлением перманентного терроризма внутри страны, тотального экономического эмбарго и политической обструкции за ее пределами, буры утратили всякую волю к сопротивлению и дружно проголосовали за отмену апартеида (68 % голосов на референдуме 17 марта 1992 г.). Нельсон Мандела вышел из тюрьмы и 9 мая 1994 года стал президентом Южно-Африканской республики, а АНК сформировала конституционное большинство в парламенте (совместно с зулусской партией Свободы Инкато).

Cloud Cuckoo Land

Что произошло дальше, читатель уже знает. Добавлю лишь немного статистики: в 2005 году 18793 убийства (в среднем 51 убийство в день), 24516 покушений на убийство, 249369 бандитских нападений с нанесением тяжких увечий, 55114 зарегистрированных изнасилований. И это в стране с населением в 47 миллионов жителей. Для сравнения: в Соединенных Штатах (288,2 миллиона жителей) было зарегистрировано в том же году 16 110 убийств. 99 % всех преступлений совершается чернокожими против чернокожих и против белых.

Наконец, последние цифры: самые страшные примеры преступлений апартеида против человеческой жизни были зарегистрированы 21 марта 1960 года (так называемая «Бойня в Шарпервилле» - 180 раненых и 69 убитых при разгоне несанкционированной демонстрации) и 16 июня 1976 года («Студенческое восстание в Сауэто» - 566 убитых).

Что ж, преступления апартеида не остались без наказания и сегодня каждый житель ЮАР имеет право голоса. Упс! Небольшая поправка: право голоса есть только у тех, кто остается в живых!

i Квайто (Kwaito) - самая популярная музыка в Южной Африке: вариант хип-хопа с речитативом, хором, замедленными ритмами, пафосом расовой борьбы и обильными вкраплениями негритянского фольклора и джаза. «Когдамыши», англ. «Whenwes» (от фразы «When we were in Rhodesia» - «Когда мы были в Родезии») - насмешливое прозвище, изначально данное бурами ностальгирующим бледнолицым жителям Родезии, спасшимся бегством в ЮАР от истребления в 1980-ом году. По иронии судьбы сегодня буры разделили печальную судьбу родезийских «когдамышей». ТЕКСТ

Поговорил вчера с одним инсайдером из ЮАР. Дела там обстоят гораздо хуже, чем мы с вами думали: южноафриканская «бомба» имеет все шансы рвануть с такой силой, что мало не покажется никому на планете.

Белые фермеры, как можно было бы догадаться, не были такими дураками, чтобы ожидать добра от пришедших к власти чёрнокожих марксистов, которые ещё давно обещали этих фермеров развесить по окрестным пальмам. Фермеры применили хорошо известный нашим крупным бизнесменам метод: «отравленную таблетку». Они набрали в банках столько кредитов, что их земля сейчас не стоит почти ничего, она вся заложена и перезаложена в банке. Часть кредитов вложена в трактора и семена, другая часть хранится за рубежом в надёжной валюте, на случай, если фермеру придётся срочно покинуть страну.

Чернокожие ребята, пришедшие к власти в ЮАР, разумеется, не остановятся из-за такой мелочи, как долговые обременения. Забрав землю у белых, они даже и не подумают выплачивать взятые под её залог кредиты - это сделало бы экспроприацию совершенно бессмысленной. Следовательно, банки ЮАР разом окажутся банкротами: во-первых, они лишатся большей части залогов, во-вторых, иссякнет тот денежный поток, который создавали платящие по кредитам фермеры.

Дальше у властей ЮАР будет два пути. Путь первый - предоставить банки их собственной судьбе, то есть одним махом уничтожить банковскую систему страны. Путь второй - напечатать денег и выкупить все долги банков, пустив тем самым страну по стопам Зимбабве и Венесуэлы. Любой из сценариев приведёт к краху экономики страны, а если учесть, что и банки, и бизнес в ЮАР активно брали кредиты за рубежом, схлопывание южноафриканской экономики при некоторых раскладах сможет обрушить и ряд крупнейших международных банков планеты, что поставит мировую финансовую систему на грань начала катастрофы.

Как будто этого мало, власти ЮАР намерены ещё и наложить лапы на добычу полезных ископаемых, введя налог в 30% от валовой выручки компаний. Это ещё более серьёзная проблема для экономики, так как ЮАР всё же является страной-шахтой, а не страной-житницей. Если шансы пережить потерю сельского хозяйства у ЮАР ещё были, то шансы пережить потерю добывающей отрасли я рассматриваю как близкие к нулю. На всякий случай: изъятие 30% от оборота быстро с гарантией убьёт большую часть шахт, а из немногих оставшихся проектов, которые в 2018 году всё ещё имеют достаточную рентабельность, чтобы отдавать 30%, начнут массово уходить иностранные инвесторы и специалисты.

К сожалению, особой надежды, что власти ЮАР одумаются, уже нет. Раскулачивание белых - вопрос политический, население не поймёт, если белые останутся владельцами своей земли. С налогом на шахты дела обстоят ещё хуже: его уже заранее поделили между местными политиками, и тем будет крайне неприятно терять шкуру медведя, которую они уже успели мысленно получить и потратить.

Ну и напоследок - чтобы избежать традиционного вопроса из комментариев в духе «а почему вы называете их марксистами». Вот немного ярких цитат Джулиуса Малема, главного двигателя этой волны раскулачивания:

А вот статья о его партии в «Википедии»:

Обратите внимание на строку «идеология» в колонке справа. Я процитирую: «коммунизм», «марксизм-ленинизм», «анти-капитализм», «анти-империализм», «пан-африканизм», «анти-европеанизм».